Тема предназначена для ваших небольших литературных (прозаических) экспериментов. Накреативил - выложил - получит критику. Система проста и эффективна. Участвуем активнее, товарищи!
ЗЫ Флуд в этой теме расценивается как преступление против человечества.
Шел затяжной октябрьский ливень. По улице бежал человек. Он не знал куда, но точно знал, что надо бежать. В грязной и рваной от падений одежде он несся по лужам, не разбирая дороги и постоянно оглядываясь назад. На улице было пустынно, не у кого попросить помощи, негде спрятаться. Двери подъездов закрыты, свернуть некуда. Впереди длинный проход, освещаемый тусклыми фонарями. Он должен бежать. Силы покидали его, преодолев еще пол сотни метров, он остановился, уперся руками в колени и тяжело дыша, стал вглядываться в вечерний сумрак, в сторону угла дома, откуда он только что прибежал. Он был насквозь мокрый, сердце бешено стучало, легким не хватало воздуха. Хотелось просто упасть и не вставать. Но жизнь была дороже. Из-за угла не торопясь вышел человек. Длинный черный плащ, руки скрещенные на груди. Голова слегка опущена вниз, так чтобы лицо скрывала старомодная широкополая шляпа. Сделав несколько шагов, он остановился. Если бы у него было лицо и беглец мог его видеть, то заметил бы злую насмешливую ухмылку, искривившую губы незнакомца. Стон отчаяния вырвался из груди беглеца. Он начал пятиться назад, собирая оставшиеся силы для последнего рывка. Резко развернувшись, чтобы бежать, он ткнулся головой в мокрую и жесткую ткань плаща. Незнакомец стоял перед ним, все так же склонив голову, словно разглядывая свою обувь. Н был спокоен как мертвец, наверное, даже не дышал. В руке блеснул скальпель. Все замерло, казалось, что капли дождя повисли в воздухе, все звуки исчезли. Ужас сковал тело беглеца, он прирос к земле, ноги его не слушались. Никто не знает, о чем он думал. В тот момент, скорее всего ни о чем, у него в голове был только первобытный, животный страх. Несколько секунд они стояли неподвижно, затем тишину разорвал жуткий крик. Закатив безумные глаза, не видя дороги человек бежал в темноту. Ветки кустов хлестали по лицу, ноги вязли в грязи, но ему было все равно. Внезапно он оказался на свету. Это был тротуар у проезжей части. Человек метался в круге света от фонаря, не зная куда бежать, казалось, он потерялся в пространстве. Мимо, укрывшись под зонтом, торопливой походкой шел прохожий. Это был последний шанс. Беглец на подкашивающихся ногах бросился к нему. - Помогите! Помогите мне, пожалуйста! Помогите, Помогите!!! Прохожий пытался вырваться, но обезумевший человек, вцепившись дрожащими пальцами в куртку, продолжал орать ему в лицо. Вдруг он ослабил хватку. За спиной прохожего мелькнул темный силуэт незнакомца. В следующую секунду беглец оказался на асфальте. Несколько метров он преодолел на четвереньках, затем ему удалось подняться, и он бросился бежать в противоположную сторону, оглядываясь назад. В след ему неслись крики и мат, прохожий отряхивал испачканную одежду, не обращая никакого внимания на стоящего возле него незнакомца в шляпе. Внезапно слева раздался какой-то шум. На бегу человек повернул голову, и в лицо ему ударил слепящий свет. Визг тормозов, удар и звук упавшего тела, затем все смолкло. В нем еще теплилась жизнь. Он лежал на мокром асфальте и смотрел в черное небо. Луна была полной, и повсюду ложился мягкий свет. Рядом стояла побитая машина, с вмятиной на капоте и кровью на паутине лобового стекла. Несколько очевидцев вокруг тихо разговаривали. Водитель что-то доказывал инспектору, усердно жестикулируя. Человек был спокоен, даже рад, что все закончилось. Вдруг луну закрыло что-то темное. Над ним склонился незнакомец, лица по-прежнему не было видно. Но бывший беглец уже не боялся он понимал, что смерть близка, он смирился с ней и знал что хуже ему уже не будет. Не моргая, со спокойным лицом он глядел на своего преследователя. Тот медленно поднял голову и посмотрел в его глаза. Затем медленно поднялся и огляделся вокруг. Никто, казалось, не замечал его. Случайно его взгляд встретился со взглядом водителя. Несчастный замер. Кожа его стала мертвенно бледной, зрачки расширились. Через мгновение он уже бежал, бежал изо всех сил, пытаясь спасти свою жизнь. Перед брошенной машиной лежал труп. На лице посмертной маской застыла гримаса ужаса. Врачи констатировали смерть от разрыва сердца.
А енто мой неоконченный фанфик по Вайсам... правда пошловат немного...
Ёджи сидел у окна цветочного магазина и смотрел не улицу. С неба светила ослепительно-яркая луна. Огромная, как жёлтый блин, она смотрела на землю с неумолимой тоской, словно прося впустить её погреться.
«Я устал… ну сколько можно?»
В голове Ёджи, уже который день вертелась одна и та же навязчивая мысль. Его тревожило поведение Айи, который уже седьмую ночь подряд не ночевал дома.
«Сколько можно… сидеть вечерами у окна, как преданный пёс, ждущий своего хозяина! Нет, мне конечно безразлично где он проводит ночи, но я же волнуюсь…»
«Не переживай, с ним всё в порядке… ммм… или ты думаешь о том, как бы бедный Абиссинец попал в беду, храбрый Кудо спас его и все были счастливы…. Наивный малыш»
Голос в голове, словно кипятком ошпарил подсознание Ёджи
«Ты кто? Это всё бред! Что ты несёшь?! Что с Айей?»
«Ну, ну… успокойся… котёночек… всё хорошо с твоим Фудзимией… пережитки прошлого, оплакивает усопшую сестрицу! Ха-ха-ха!»
«Не говори так! Ты не имеешь права так говорить!»
Крик Ёджи слился с шумом подъезжающей машины.
«Ну вот, точно по расписанию…»
Кудо вскочил с места и спрятался за стоявшим у входа кактусом.
Дверь магазина со скрипом открылась и внутрь проскользнула стройная фигура Рана. Ёджи молча наблюдал.
«Ну подойди же к нему, поговори… неужели боишься?»
Ёджи схватился руками за голову и застонал. Этот голос в голове… откуда?
Айя заметил шорох в углу.
«Неужели опять? Кудоу baka! Думает я его не замечаю…»
Абиссинец подошёл к кактусу и со всего размаха ударил по нему катаной. Тишина.
« Kso, что за….»
Ран почувствовал, что кто-то стоит сзади.
-Где ты пропадаешь, Айя? Я больше не могу тебя ждать… каждую ночь… -Отвали… -Не надо так… Айя…
Ёджи подошел ближе. Взяв у Айи катану и бросив ее в сторону, он погладил Абиссинца по щеке.
«Какой же ты красивый, Ран…»
-Ёджи… не смей… -Ну что ты? Успокойся…
«Чертов Кудоу! Я тебя хочу!»
-Ёджи… -Ран…
Поцелуй… нежный стон…
«Ну вот, так и знал! Кудоу, ты не мог потерпеть немного? Ненасытный птенчик…ну хорошо… скоро мы с тобой встретимся… подожди немножко…»
цитатаСовсем как Вой. :) Я тоже в этом возрасте хотел написат че-нит монументальное, правда так и не взялся. Поэтому я и предпочитаю небольшие рассказы- если надоест, не так жалко бросать.
А я вот с грехом пополам закончил романчик (да ты знаешь), чем офигительно горжусь!
Эх, надо бы будет потом сюда забабацать свою пару рассказов. А, нах потом - ловите сейчас первый - типа фэнтези. Читайте смело - совсем небольшой и имхо довольно увлекательный:
СДЕЛКА
Бледная луна безразлично взирала на землю, застыв на бархате ночного неба. Ей не было никакого дела до человека внизу, сломя голову ломящегося через лес. Голые ветви рвали корявыми пальцами его плащ, сдирали кожу. Глаза мужчины сверкали безумным огнём. Спотыкаясь, изредка падая, он не сбавлял бег, покуда не оказался на берегу тихого лесного озера, подёрнувшегося тонкой кромкой льда. Здесь! Человек лихорадочно принялся обламывать с ближайших деревьев ветки, кидая их в одну кучу. Сверху он набросал мокрых тонких сучьев, достав их прямо из-под прохудившегося снежного покрывала. Неужели всё это может гореть? У него загорит. Мужчина присел перед горкой веток, и совсем скоро весёлые язычки пламени начали свою озорную пляску, отражаясь на льду, словно в зеркале. Сейчас! Движения человека враз сделались плавными и выверенными. С вызовом глянув на стену угрюмого леса за своей спиной, он сорвал с себя то, что совсем недавно было плащом, отправив дырявую тряпку прямиком в костёр, и отстегнул от пояса ножны. Положив их на землю перед собой, воин немного подумал и достал меч. Он всегда любил добрую сечу, но пуще неё – честный поединок с равным себе по силе и искусству. Передёрнув плечами, то ли от холода, то ли от горькой мысли, мужчина бережно провёл ладонью по холодному клинку, а потом молча отсалютовал им в пространство. По другую сторону костра возникла вторая фигура. Пламя выхватило из тьмы лишь бледное, заострённое лицо и спадающие на плечи волосы, чёрные, точно смоль. - А ты быстр, - с одобрением в голосе произнёс подошедший. - Не льсти мне. Ты мог найти меня, когда бы сам того пожелал. - Ошибаешься. У меня в распоряжении только эта ночь. Быть может, разрешишь приблудившемуся путнику присесть у твоего костра? – незнакомец обнажил ряд белых, крупных зубов. - Не мне давать тебе разрешения, - мужчина вперил свой взор в алую головёшку. - В таком случае, не мне извинять твои слова, - развёл руками его собеседник, пристраиваясь у огня. Они немного помолчали, слушая треск костра, одинокие крики ночных птиц, свист северного ветра. - Ты прожил славную жизнь. Ты познал ненависть и любовь, вкус побед и поражений. На многих поприщах достиг ты небывалых высот. Твой разум многое вобрал. Ты много сделал для других, добра и зла. За это тебя одни чтили, вторые – проклинали. Ты постарался оставить о себе долгую память, и это тебе удалось. Твои дети будут рассказывать о тебе внукам, твои дела запомнят. Тебе нет нужды мечтать о чём-то ещё. Мужчина даже не шелохнулся, не проронил ни слова, но рукоять меча сжал так сильно, что костяшки его пальцев стали белыми, как воск. - Так отчего же ты впал в такую мрачность? Чего боишься? Разве смерти? - Тебя мне незачем бояться, свои уловки оставь для глупцов, - в голосе мужчины сквозило презрение, - равно как и свою велеречивость, от неё и окочуриться раньше назначенного недолго. - Я тебя не понимаю, - бледный вновь развёл руками, - Неужели ты гневишься на саму судьбу, которой тебе была предначертана эта ночь? - А ты что, со свечкой стоял, что ли? Я прошёл множество битв вот с этим вот мечом, отправил в плавание на Золотом Челне ни один десяток врагов, и ни один из них меня даже не ранил. Где тогда была моя судьба? Отчего присылает тебя сейчас? - Слишком много вопросов. Потерпи немного, и сам всё узнаешь. - Тебе меня не взять, Бледный! – припечатал мужчина. - Да, не получилось у нас приятной беседы, - тихо ответил, почти прошептал тот. Человек хрипло рассмеялся и в следующий миг атаковал. Его меч со свистом описал дугу, но встретил на своём пути клинок Бледного. Сталь ударила о сталь. В начавшейся пляске теней мелькали то выблески стали, то перекошенное лицо мужчины, то бесстрастный лик Бледного, напоминающий сейчас как никогда маску. Воин не жалел могучих ударов для своего противника, но тот, крутя перед собой стальной вихрь, не оставлял лазейки ни для одного из них. Охладив свой пыл, человек изменил тактику, пытаясь застать противника врасплох резкими, неожиданными ударами. Эта затея была также безуспешной. Бледный сражался уже с лёгкой улыбкой на лице: бой явно доставлял ему удовольствие. Но скоро он насытился и стал верно теснить противника прочь от костра, прямо к скованному льдом озеру. Уйти в сторону и не открыться не представлялось возможным. Тонкий лёд угрожающе затрещал, когда на него ступили сражающиеся. Мужчина пока держал оборону,
И - невошедшее в предыдущий пост по техническим причинам:
Пар вырывался из его рта. Последняя попытка – и сил не останется вовсе! Замах, ложный прямой удар, руки выкручивают меч снизу. Упав на левое колено, человек прогнулся вперёд, заворачивая мечом. Бледный не успеет прикрыть правого бока! Нет, успел. Впрочем, это уже не важно. Правая нога ловко делает подсечку, враг теряет опору и падает на лёд, который каким-то чудом ещё держится. Меч, не успев уйти далеко, с хрустом рассекает незащищённую кольчугой плоть – от живота до сердца. Смертельная рана… Мужчина поднялся, подошёл к костру. Глянув на луну, он рассмеялся, и смех его напомнил карканье ворона. Уронив меч на пожухлую траву. Он рухнул, как подкошенный, на землю, куда успели уже вывалиться внутренности из жуткой раны – от живота до сердца. Смертельной… Бледный поднялся со льда, целый и невредимый. Окинул скорбным взором тело у догорающего костра. Сделка. Соглашение. Есть продавец, есть покупатель, что же до товара… Он редко умеет разговаривать. Это была честная сделка.
На утро обезглавленная армия Рахена сняла продолжавшуюся три недели осаду с Дорварга, двинувшись обратно домой. Как оказалось, ночью скоропостижно скончался от серой лихорадки молодой рахенский король-завоеватель. Жители Дорварга, державшегося уж на последнем издыхании, не сомневались – этой ночью их спас сам Создатель, жестоко покарав поправшего все заповеди венценосного грешника. Уже как пять дней не покидавший покоев своего дворца, преподобный Арманг, Взывающий к Небесам, мог быть доволен собой. Это оказалась честная сделка. Жизнь за жизнь, смерть за смерть. Превратности судьбы иногда весьма поучительны. Как бы там ни было, этой ночью две смерти спасли десятки тысяч жизней. И теперь самому Создателю решать в Последний День, какая из чаш перевесила.
а цо понравилась моя писанина...... я хотел написать её в жанре фентези поетому мне оч нудно писать.... я писал в тетради....компа тода ещё не было.... а ето всё что на комп переписал.... а продолжение есть...
NaoTTa Конечно, нет! Есть эмоции и мысли, которым самое место на бумаге. У меня вариант - на той же бумаге, но пером или кистью.
Z•V•S Ты про зарисовку? Ну да, аж приятно стало. Ну хотя бы лично мне..=) Это я про кол-во пишусчих анимешников. Может, кого-то запрячь и выставить творения на сайте наравне с рисунками? По-моему, многие из тех, что здесь висят, того стоят.
Карл_Матус Да. Предложение интересное, но какое отношение наша писанина имеет к аниме. Хотя ,помню, в разделе "халява" пару классных суицидальных рассказов...
Хех, сдал сёдня б....й (бесподобный) экзамен по истории России. Вот - побочный продукт этого крайне тяжского занятия (Z•V•S, отличный способ подготовки - разложить все билеты на пару десятков стихов и учить - а можно и просто Никулину рассказать, он заценит! ):
В осеннюю пору на Угре-реке Стояли могучие рати. За многие вёрсты, во стольной Москве, В кремлёвской богатой палате Сидел со бояре Василия сын, Иван, всей Руси князь великий. Он в прочной цепи из пронесшихся зим Разъял незабвенные миги...
Ростов с Ярославлем подвластны ему, И Новгород древний покорен. Из рода Царьградского выбрал жену, Восточный рубеж успокоил.
Ордынских послов князь басму растоптал: Он - больше не ханский улусник! Взбешённый Ахмад свои рати собрал, Нависла угроза над Русью.
Когда-то на Калке умылась Русь кровью, У Дона - широко расправила крылья. А что на Угре? Избавленье? Неволя? Седлает коня, сжав кулак, сын Василия.
Сильно не бить, выложу одну старую весчицу. Больше года ей уже.
Качели Смеркалось. Однако одинокая фигурка девушки в иссиня-чёрном плаще и не думала покидать парк. Она всегда сидела там, на качелях - и в холод и в жару. Отвратительные и точно замороженные фигуры деревьев любовались холодными звёздами, но у тех было своё общество - холодное и недостижимое. Они все были Снежными королевами, снисходительно оглядывающими нашу крохотную планетку на краю галактики... Всю жизнь – всю эту крохотную жизнь – что-то держало Её. Держало и слегка раскачивало – то в одну сторону, то в другую – просто чтобы не стоять на месте, всё это было придумало… всё это, что это – что-то, как эти качели… Но Её никогда не тревожил тихонький шёпот листьев, шум проезжающих за оградой машин, которые ревели и истерили, отравляя воздух своими ядами. Они кричали, но воздух кричал громче. Но Она сейчас не слышала ни-че-го. Перед Ней были только серебристый туман, поющий о своём ветер и Лицо. Как, впрочем, и всегда... Лицо смеялось и плакало независимо от Её желания. Оно то смотрело вглубь Её бездонных тёмных глаз без зрачков, то всматривалось в синее небо, что безжалостно отвернулось к звёздам. А Она всё сидела и смотрела в это лицо, думая о своём. Что было раньше? Ласковый голос мамы, поцелуй на ночь, лёгкие и ненавязчивые сны, уносящие Её за грани людского мира. Лишь там Она была собой, она была принцессой своего мира - прекрасной и непостижимой, доброй и отзывчивой. Её подданные Её любили, и Она их - тоже. И никто - никто! - не смел вмешиваться в мир. Он был Её и только Её... Потом приходили эти злые люди - и топтали, топтали, топтали... Словно не оставалось у них ничего другого, кроме как носить грязь в эту чистую и непорочную душу, впервые ступившую на грешную землю… Постепенно проблемы заполнили всё, и принцесса растаяла - как таял бы снег, выпади он в июле. Они не понимали её и не принимали в своё общество, словно отталкивая случайными словами. Качели скрипнули и слегка покачнулись. выполняя свои прямые обязанности. Они всегда держали Её. Поддерживали. Но теперь они не нужны - они просто останутся здесь, когда Она уйдёт. Ветер всегда дул Ей в лицо - Она его не боялась, новые порывы только закаляли её сердце. Наоборот, он был её лучшим другом, и им не нужно было слов, чтобы понимать друг друга. Он был её вторым сознанием, - которое бережно хранит в себе секреты первого и опекает его, как родного ребёнка... Удар за ударом наносили ей люди. Тонкий покой был нарушен, и появилось Что-то - оно было не Ветром и не Ей. Оно сражалось за них обоих - и почти всегда побеждало. Оно стало её вторым лучшим другом, но наверстать всё упущенное - всё то, за что сердце требовало мести, не было возможности... Их было трое – Она, Ветер, и кто-то ещё… Но лица этого неизвестного помощника она не видела никогда – наверное, это был её внутренний голос. Вихрь листьев медленно уносил чуть живую душу, а демон грыз ещё тёплое тело. Лицо загрустило. Оно смотрело на Неё и не понимало, что происходит. Оно не хотело, чтобы Она уходила, но и сделать ничего не могло… Как и качели. Её сердце терпело, но душа не могла вынести этой измены - любовь близкого человека, которая была потеряна в одночасье, никогда не будет возмещена, теперь остаётся лишь расплатиться за неё - свежей жизнью... Жизнью, которая ещё совсем недавно пульсировала в венах. Жизнью, которая ещё совсем недавно кричала чайкой на морском побережье. Но Он уже не мог ответить Ей взаимностью. Его - человека, чьё лицо смотрело на её душу - она полюбила. Полюбила тем, что никогда никому не дарила - сердцем. Она боялась новых ран, поэтому и не отдавала, боясь, что сердце заберут навсегда. Он стал Её третьим другом, и, к сожалению, последним... Впрочем, последним ли?.. Первый раз открыться полностью, точно лилия - и очень нежно любить. Это напророчил ей Ветер и Второй друг, всё ещё живущий в одиноком сердце. А душа всё ждала и ждала - там, в парке. Но Его сердце было изъедено другой любовью - чужой, которая воспользуется и выбросит. Любовь была жестока - но он сам её выбрал. И назад уже дороги нет. И Её Ему уже не вернуть. Силуэт медленно таял, растворяясь в хаотичной бездне, что яростно проглатывала каждую каплю уходящей энергии. Казалось, её почти не осталось. Качели скрипнули и молча уставились в темноту. В последний момент, когда от тела осталась лишь тень, в тумане возник призрак. Её призрак. Прозрачные пальцы сонной паутины поманили Его за собой. Лицо преобразилось и в один миг превратилось в призрак. Такой же… Его. Он взял её за руку, и они вместе шагнули во Тьму. Чтобы было не так страшно. А качели всё скрипели на ветру.
И отрывок того, что пишется сейчас очень медленными темпами. Опять-таки, не бить >_<
Дрожь резко забарабанила по моим пальцам. Я сидел и витал в облаках в самом прямом смысле, хотя раньше со мной такого никогда не случалось. Что со мной? Не только ты можешь задавать этот вопрос, я тоже могу, причём даже самому себе. Больше всего меня удивила твоя реакция, когда ты узнала, что я иногда говорю сам с собой... Не то что иногда - часто, Розмари, ч_а_с_т_о. Сейчас я сидел в расслабленной позе в кресле, обитом мягким вишнёвым плюшем (правда, уже слегка потёртом), положив ногу на ногу и растопырив пальцы на собственных ногах. Виниловые штаны, совсем старые, но, чёрт возьми, как приятно мне ощущать их под своими ужасно худыми пальцами! Когда я нервничаю, я всегда начинаю теребить шнурок на поясе, накручиваю его на палец, завязываю узлы, иногда даже наклоняюсь и кусаю его, пока не успокоюсь, но это, правда, только когда я один и только если я уж ОЧЕНЬ нервничаю. А ты что-то опаздывала со своим кофе. Неужели не можешь найти его на пыльных полках? Немудрено, Рози. Вся твоя однокомнатная похожа на большую помойку, и как бы ты не называла её этаким "безупречным порядком", я-то знаю - это твоё сокровище, твоя святыня, и ты никому - никому, даже мне - не позволишь здесь убраться. Даже переставить с полки на телевитзор ароматизированную гелевую свечу, которую я подарил тебе на 3 месяца наших отношений. И только я знаю, что на кухне у тебя, милая, раковина забита посудой, которую никто не мыл уже полгода (тебе лень, а мне просто страшно к ней прикасаться), а ванная у тебя вся в ржавчине, и ни из одного крана там не течёт вода, а если и течёт - то оранжевая, и притом она не уходит - трубы тоже забиты всякой дрянью. Ты входишь в комнату и зовёшь меня пить чай. Но я знаю, что мы должны были пить кофе. Ведь так? Ты просто не нашла кофе, вот и всё, хоят мы оба бы от него не отказались - не спали уже тридцать шесть часов, и оба безумно устали. И ещё я прекрасно понимаю, что даже если этот вечер закончится у тебя в постели, мы сразу ляжем спать... Я ступаю по мягкому старому ковру, не глядя на старинные шкафы с какими-то немыслимыми книгами - это не для меня. Я знаю, что они для тебя тоже ничего не значат, и это всего лишь память об отце. Ты не продашь ничего из всего даже картины на стене - хотя ты ненавидишь живопись. Поверь, я знаю тебя, как никто другой. Хоят ты не веришь. ты вообще мало чему веришь в последнее время. С тех пор, как началась война... - Кофе нет? - Нет. - Не нашла? - Не искала. Ты сидишь передо мной, совершенно обычная девушка. Рыжая-бесстыжая, зеленоглазая, как тина на озере, и бледная, как после сильного испуга. Будто кто-то сказал, что Миланелию снова разорвало надвое. Веснушки рассыпаются по твоему овальному лицу, по твоим рукам, и хотя их я вижу толкьо до локтя, я знаю - и выше они тоже есть. Я люблю твои веснушки, Роз. И твою бледную кожу. Хотя ты вечно плачешься мне, что абсолютно не можешь загореть, что поможет толкьо солярий и что веснушки уже задолбали, я всё равно люблю их. И тебя. - Может, посмотрим телевизор?.. Я знаю, что ты откажешься. Ты стала очень предсказуема.. - А что мы там увидим? Мы сами - телевидение. Уверена, они раздуют что угодно до размеров мировой катастрофы и будут обвинять нас во всех смертных грехах. Информации нам тоже не дадут, мы сами её делаем, Ан. Они говорят О НАС. Я знал это. - Я бы сейчас легла спать. Устала. Ты протёрла глаза смазала тушь. От этого твои круги под глазами стали зрительнее ещё больше. Ты права, не будем убивать себя, лучше сразу спать. Безо всего, сразу баиньки. Даже без газетных сказок перед сном. Даже без Интернета. даже без часовых телефонных разговоров с соратниками. Без ничего, только ты и я. Вместе...
Первая часть моего рассказа "Пикник". Если кому-то понравиться, выложу дальше, если нет - не буду мучать форум Кстати, если есть вещи не депрессивные, а хотя бы с налётом юмора - кидайте в первую очередь.
Город начал таять. И почему это всегда случалось в самые неподходящие моменты? Как раз сейчас Лина направлялась на очень важную встречу (свидание, ради которого она по тихому улизнула с работы, спихнув всю бумажную волокиту на бедного новичка, пришедшего в офис два дня назад). Нет, она конечно понимала, что топаньем ног и потоками слёз ничего не изменить, но как же ей сейчас хотелось пнуть мусорный бачёк, который уже, кстати, начал становиться прозрачным, подставляя её взору все побочные продукты современной жизнедеятельности, которые уместились в его пластиковом брюхе. Дома тоже начали растворяться, постепенно отдавая куски своих стен неизведанным областям пространства. В эти моменты мысли Лины всегда были примерно одинаковы. По её глубокому убеждению ничто не могло пропасть бесследно, и раз всё вокруг исчезало, то где-то оно должно появляться. Почему-то Лине доставляло огромное удовольствие представлять себе такую картину: сидит где-нибудь, предположим в Африке, у костра чёрный-чёрный туземец, мирно обгладывает кость какого-нибудь свежепойманного суслика или тушканчика, а может даже и тигра, как вдруг, прямо перед ним, начинает матеарилизоваться девятиэтажный дом, доверху набитый бледнолицыми. И что должен подумать бедный папуас? Что его божество наслало страшное проклятие, или наоборот, пожертвовало холодильник с годовым запасом человечины? На самом деле, Лина понимала, что мир никуда не девается, так как до исчезновения последнего клочка асфальта никто кроме неё не замечал никаких изменений. А вот она, скорее всего, выпадает из данного пространства, причём пока ещё никто не замечал её исчезновения, даже посреди улицы. Последними всегда начинали «таять» люди. Вот эти моменты Лина действительно не любила. Сначала прозрачной становилась кожа, обнажая взгляду мясо, вены, жилы и прочую ненужную впечатлительным девушкам анатомию. Далее наступала очередь внутренностей и скелета. При первом переходе, Лину чуть не вырвало от вида этих суповых наборов, а главное, даже если сомкнуть веки всё равно было видно абсолютно всё. Почему, она не понимала. Хорошо ещё длились эти метаморфозы не более двух минут. И вот, когда «растаял» последний скелет, не более чем на секунду, весь мир накрыла тьма, за ней пришёл режущий глаза свет, и Лина оказалась на залитой солнцем поляне.
Все даты в формате GMT
2 час. Хитов сегодня: 0
Права: смайлы да, картинки да, шрифты нет, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
Кстати, если есть вещи не депрессивные, а хотя бы с налётом юмора - кидайте в первую очередь. 
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума